У меня тяжело на сердце, я не должен слушать его,
Может быть, ещё не поздно раскаяться?
Я погрузился в бездонный мрак,
Я окрасил свои руки кровью,
И если конец не будет мучительным,
Я буду благодарен.

Вот на кой черт меня дернуло доверить ей такое ответственное задание?! И ведь я даже не удосужился узнать в чем ее сила? Может она стадо крылатых пони сейчас призовет! Боже, дай ей уже по роже, пусть думает побыстрее!
Я не мог остановить гневный поток мыслей, плескавшийся в моем больном сознании. Я уже начал подозревать, что у нее совершенно иное понятие слово "быстрее", чем у всего остального мира. Поторопить ее я никак не мог, разве что невзначай попросить Николаса пнуть девушку, да посильнее, но та уже опомнилась. Лице моей горе-знакомой просияло от озарения, а в следующий миг на голову Николасу упал кирпич.
- Боже, я сделала это! - девушка издала вздох облегчения.
- Боже очень рад за тебя. - не сдержался я - Но может быть ты, наконец, соберешься и начнешь действовать живее?!
Алиса мило проигнорировала мою попытку хоть как-то ее расшевелить, отчего у меня появилось просто маниакальное желание ударить и ее парочкой кирпичиков. Кто ж знал, что у этой девушки в рукаве есть козырь в виде попытки отчитать меня:
- Единственной ложью было мое имя. А вот ты, похоже, врал мне напропалую. Тебя самого хоть Каином зовут? Или небось тоже представился именем какого-нибудь своего знакомого? Ты говоришь, что я обрекла тебя, когда согласилась пойти за тобой, но не забывай, что это ты первый пригласил меня! А перед этим еще и палкой ударил по ноге. Слепой... Как же. Видела я, как ты лихо боролся с венатором там, у себя дома. И не ври мне, что так хорошо знаешь обстановку! Ты сражался с живым человеком, а не со стенами. Да! Есть у меня братья! Но теперь уже я жалею о том, что так много рассказала тебе о себе. Не смей обвинять меня во лжи, когда ты сам, похоже, погряз в ней не меньше меня! Придурок! Когда выберемся отсюда, я заберу свою одежду из твоей чертовой стиральной машины и навсегда исчезну из этого дурацкого местечка! Надеюсь, больше никогда тебя не увижу!
Мои руки наконец были свободны - теперь я хотя бы знаю, что Алиса умеет говорить и что-то делать одновременно, а не только по очереди, как было раньше - и я смог подняться. Мне стоило бы пойти к венатору, но я не стерпел и дал волю своим чувствам: ухватив Алису за запястье, я с силой развернул ее к себе и буквально повис над девушкой:
- Будешь упрекать меня в моей доброте? Я приютил бездомную девушку, бомжиху, дал ей еду и одежду, возможно даже спас ее от холодной смерти. И после всего, что я сделал, ты хочешь выставить меня виноватым? Когда мы выберемся отсюда, будь добра, окажи мне услугу - СГИНЬ!
Я отпустил руку, а затем прошел мимо девушки к полуживому венатору. Алиса отдала мне нож, который взяла непонятно откуда. Одной рукой я взял Николоса за голову, другой приставил нож к его горлу, на случай, если тот очнется раньше времени. Я не собирался становиться внеплановым убийцей и потому не вскрыл ему сонную артерию, я просто хотел защитить себя и одно очень не к месту болтливое существо. Сделав глубокий вдох и еще раз взглянув на Алису, словно пытаясь получше запомнить то, что сейчас буду стирать, я ушел в память венатора.
Теперь, находясь вне своего сознания, я уже не чувствовал головной боли и тошноты и это придавало уверенности. Отыскав нужный моменты, я начал перекраивать память: в новых воспоминаниях Николас тоже поймал Алису, правда застал он ее в центре города, без труда заманил в ловушку дара и увез в пригород, где убил и закопал труп. Дело Алиссии Раян можно закрывать.
Пришлось снова вернуться в родное сознание. Я поднялся, еле устояв на ногах от внезапного головокружения, и снова обернулся к Алисе, которая, кажется, все еще что-то мне говорила:
- Готово. Он стерилен, как... - я не успел завершить предложение. Дверь распахнулась и в ней показалась еще одна фигура. Не трудно было догадаться, что это был венатор.
В считанные секунды незнакомка достала пистолет и направила его на Алису. Я ошарашенно глядел на металлическое дуло, понимая, что ничего не могу сделать:  единственной действенной атакой была головная боль, но из-за внезапного приступа боли девушка могла на автомате спустить курок, а я не мог позволить себе спастись ценой жизни Алисии.
И тут незнакомка словно прочитала мои мысли: девушка вдруг решила предоставить мне шанс умереть первым и перевела дуло пистолета на меня. Я не успел даже испугаться толком, как звук выстрела сотряс полупустую комнату. Но пуля так и не добралась до моего сердца - между нами внезапно оказалась Алиса.
От такого поворота событий, кажется, даже Николас в обмороке перевернулся бы. Я не мог поверить своим глазам - девушка, которая, казалось, ненавидела меня еще мгновение назад, сейчас прикрывает меня своим телом от пуль. С секунду Алиса ошарашенно пыталась осознать произошедшее, а потом тряпичной куклой рухнула на пол. Я сумел подхватить ее лишь в самом низу и только потому девушка не ударилась головой о холодный бетон. Она была без сознания, но на лице еще осталась тень той боли, что она испытывала совсем недавно. Совсем хрупкая, она спасла меня от смерти, возможно ценой собственной жизни. Осознание этого привело меня в дикую ярость и я тут же вылил эту ярость на венаторшу.
Издав истошный крик, девушка упала на колени и схватилась за голову. Я не мог даже представить себе ту боль, что заставлял испытывать ее, но раз даже такие крепкие ребята, как венаторы, полностью теряют мироощущение от агонии, что испытывают, значит она и в правду невероятно сильна.
Светлый голос разума подсказывал мне, что надо торопиться, но я медлил. Я просто не мог сделать то, что должен был. У меня не хватило бы сил стереть память еще и венаторше, это просто лишь на словах. И потому, что бы не оставлять за собой улики в чужой памяти, я должен был убить девушку.
Лишь когда дуло пистолета прикоснулось к затылку венатора, я понял, что меня бьет сильная дрожь. Раньше такие вещи казались простыми, подумаешь, просто сократить парочку мышц на пальце, но сейчас, когда жизнь этой девушки была в моих руках, я не мог решиться. Наверно, в первую очередь из-за того, что у меня был выбор. Я мог выбрать ее жизнь...или жизнь Алисы. Стоило мне это осознать, как решительность вновь вернулась ко мне. Выстрел...и вот уже расслабленное тело заваливается на бок в луже собственных слез и крови. Несколько секунд я смотрел на труп, не понимая что натворил, а дальше все так, словно чьи-то неумелые ручонки добрались и до моей памяти.
***
- К-куда вести?
Я встряхиваю головой и ошарашенно смотрю на какого-то незнакомого мужчину. На руках у меня Алиса, завернутая в куртку Николаса. А еще, из вещей Николаса я прихватил с собой его пистолет, которым сейчас угрожал водителю. Я не совсем понял, как оказался на улице, память моя выдавала все отрывками. Я остановил кровь Алисы с помощью дара, потом, кажется, наплел что-то в голове Николаса. Кирпичи, кстати, тоже присобачил к той девушке, что так не вовремя зашла в кабинет. Но все эти события утопали в какой-то липкой жиже забытия и я не стал особо вникать в свои пропавшие без вести действия. Назвав адрес, я уселся в машину и уложил Алису рядом, укрыв все той же курткой венатора. Голова ее расположилась на моих коленях и мне было вполне удобно зажимать рану тряпкой, что прежде была моей рубашкой. Так как мне не дано видеть через стекло, приходилось верить водителю на слово во всех вопросах маршрута. Ну, и держать пистолет с дулом, направленным на него. Тот боялся меня до чертиков, хотя, честно говоря, сейчас я и сам себя побаивался. Я не испытывал страшных мук совести по поводу убийства венаторши и не корил себя за бессердечность. Ведь я спасал свою жизнь и жизнь Алисы. Но нормально ли такое отношение? Адекватно ли вообще отпустить самому себе грех?
Девушка немного пошевелилась и открыла глаза. Я поспешно убрал пистолет, что бы не заставлять ее лишний раз волноваться и провел освободившейся рукой по ее лбу - кожа была холодной от потери крови и неподходящей одежды.
- Не волнуйся, я вылечу тебя - произнес я привычно-безразличным тоном, словно оперировал людей по десять раз на дню. Да, у меня были медицинские познания и неплохие, особенно для слепого. Я знал, как вытащить пулю из человека, но знал на теории. Практики у меня, как ни странно, еще не было. - А пока просто спи.
Пришлось снова использовать дар, но теперь в умиротворяющих целях. Я воздействовал на нервную систему Алисы успокаивающе и она снова уснула. В таком состоянии организм даже при сильном желании не смог бы сопротивляться. Я был бы тоже не прочь уснуть, но у меня, в отличии от Алисы, не было такой возможности.
- Прие-е-ехали - заикаясь предупредил водитель и затормозил. Я осторожно открыл дверцу машины, опасаясь, что он мог привести нас в отделение полиции или снова к венаторам. Но мужчина и в правду страшно перепугался, потому что мы действительно приехали на нужную улицу, прямо к моему дому. Я спрятал пистолет, вынес Алису из машины и параллельно всему этому почистил память водителю. Бедняге пришлось пережить не малый шок, раз он начал так заикаться, но теперь он просто оказался на незнакомой улице, куда случайно свернул. Я проводил машину взглядом, поднялся на ступеньки и тут….дверь…она что, заперта?!
Под кожей пробежал холодок – неужели этот идиот Николас запер за собой дверь? Но у меня ведь нет с собой ключа, не успел прихватить с собой, падая с лестницы!
Взмокшей от волнения рукой я коснулся ручки двери и опустил ее вниз. Та…поддалась и открылась! Облегчение, что я испытал в тот момент было сродни наверно чувству, что ощущает сапер, успешно перерезавший нужный проводок.
Хати тут же бросился ласкаться, взволнованный внезапным отсутствием хозяина, но в ответ на его радость я мог лишь отослать его на место. Сейчас были дела куда важнее.
Я понятия не имел где мне проводить операцию. Ни одно место не было даже отдаленно приспособлено для подобных вещей. Наконец, я остановил свой выбор на кухне и направился прямиком туда. Уложив Алису на кухонный стол, я стал возиться с медикаментами. В первую очередь нужно было вколоть обезболивающее. Прошло несколько минут, прежде чем я нашел в домашней аптечке анальгин, читая пальцами шрифт для слепых на каждой упаковке лекарства. Так как точную дозировку я не знал, пришлось всадить Алисе в вену всю ампулу. Только вот много это или мало? Подарочную футболку Бенжа пришлось разрезать на два огромных лоскута – снимать ее через голову Алисы было бы верхом садизма. Уже второй раз за день эта девушка оказывалась передо мной обнаженной, но в этот раз это не особо меня радовало.
Пришло время возиться с инструментами. Скальпеля у меня явно не было, вместо него выступал кухонный нож, за то был подходящий пинцет. Все это добро пришлось несколько раз искупать в спирте, а потом раскалить над газовой плитой. И наконец, тчательно вымыв руки и так же искупав их в спирте(а так же обработав спиртом рану), я приступил к операции…хотя, какой там? Я приступил к садистким мучениям девушки, которая спасла мне жизнь.
Дело продвигалось медленно, я боялся любого своего движения. Резать живого человека, ковыряться в нем железкой и знать, что он это чувствует из-за тебя…даже мое черствое сердце не смогло остаться безучастным. К тому же, параллельно этому я использовал способность, да сразу на три фронта: смотрел на мир посредствам аур(так было проще увидеть пулю внутри девушки), медленно исцелял(и этим замедлял кровотечение) и успокаивал несчастные нервные окончания Алисы.  Учитывая состояние раненной, это было довольно таки рискованно – пульс и так никакой, такими темпами можно умиротворить на совсем. Но выбора не было – не хватало, что бы девушка проснулась от боли и начала дергаться, пока я в ней ковыряюсь. Не дай Бог еще поврежу артерию какую или сухожилие бантиком завяжу! А привязать ее я просто не догадался – верно, видимо, говорят, что хорошая мысля приходит опосля.
Наконец, мне удалось вытащить пулю и перебинтовать рану. Сняряд представлял собой совсем небольшой резиновый шарик, но сколько от него оказалось мучений. Поначалу я хотел выкинуть его, но потом решил оставить. Пусть будет сувениром Алисе, если та все-таки выживет после истязаний с моей стороны. На всякий случай проверил пульс – есть. Подняв девушку на руки, я отнес ее в свою спальню и нацепил первую попавшуюся рубашку, не продевая раненую руку в рукав. Стоило бы прибраться на кухне: пятна крови на мебели, полу и ноже, скальпель, шприцы и таблетки. Не дай Бог кто-то решит сегодня заглянуть на чай.
Посильнее укутав девушку одеялом, я улегся рядом и принялся ее лечить. Раньше она казалась мне очень бледной, но сейчас из-за волнения, я мог посостязаться с ней в белизне. Мне потребовалось немало времени, что бы вернуть дыхание и сердцебиение в норму. Уже давно я не волновался так за кого-то, даже за самого себя.
Больше часа я без труда сопротивлялся сну, залечивая ранение Алисы, но потом усталость взяла свое. Я и сам не заметил, как провалился в сон. А когда проснулся, часы уже шли к восьми. Алиса казалась точно такой же, какой я видел ее пару часов назад и я на всякий случай проверил пульс снова. Убедившись, что моя горе-знакомая еще на этом свете, я быстренько сбегал вниз за нашатырным спиртом, что лежал в аптечке.  Заодно оттуда же были захвачены бинты и сорбирующие повязки.  Устроившись на прежнее место, я буквально запихнул баночку с нашатырем Алисе в нос от желания побыстрее уже убедиться воочию, что она жива. Девушка какое-то время явно сопротивлялась моим настырным попыткам вернуть ее к сознанию, но потом все же сдалась.
- Алиса…Алиса, ты меня слышишь? – я дождался, пока моя пациентка не заговорит со мной или хотя бы не повернется в мою сторону. Сон и целительное действие моего дара должны были восстановить ее силы, так что пусть не притворяется умирающем. – Алиса, - теперь голос звучал уже более трагично - у меня для тебя плохая новость…в общем, когда я вытаскивал из тебя пулю, то задел что-то не то. Твоя рука…она…отвалилась!!! - не в силах больше сдерживать улыбку на каменно-скорбящем лице, я просто поднял в верх пустой рукав рубашки, что была на Алисе и картинно спрятал лицо в подушку, выражая искреннее горе. Поняв, что мой розыгрыш рассекретили, я поднял голову, однако от прежнего плана не отступился и с напускным энтузиазмом стал приставать к девушке – Она все еще на кухне! Хочешь, принесу?!
Смеяться над девушкой было довольно забавно. На удивление, столь сложная ситуация разрядила атмосферу между нами. Теперь это, конечно, не райский луг с бабочками и пони. Но и обносить забором с надписью «не влезай, убьет» уже тоже не надо.
- А если честно, все прошло более-менее хорошо. Ну, во всяком случае, если ты все еще можешь шевелить рукой. Я старался не занести в рану инфекции, но даже если что-то туда попало, мой дар должен будет вылечить тебя. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Встав с кровати, я обошел ее кругом и присел со стороны Алисы, а затем помог девушке принять сидячее положение и протянул руку к пуговицам на рубашке. Здоровую руку девушки я расположил на своем предплечье, что бы ей легче было удерживать равновесие:
- Поднимись, мне нужно еще раз взглянуть на твою… – Лицо Алисы оказалось вдруг так близко, что на секунду я запнулся – на твою рану. Я хочу посмотреть, сколько уже удалось излечить. К тому же, надо сменить повязку, она не резиновая. И хватит так упорно смущаться, считай меня своим лечащим врачом и все.
Я постарался как можно аккуратнее снять с девушки рубашку, а затем разрезал бинты ножницами. Рана не уменьшилась, однако ее «цветущий» вид вселял  надежду на то, что выздоровление Алисы пройдет успешно. Я наложил новую повязку и закрепил бинты. Пока я управлялся со всем этим, Алиса несколько раз буквально оказалась в моих объятиях. От моего горячего дыхания кожа девушки покрылась мурашками. Да и вся она трепетала словно птичка, пойманная в клетку. Я не мог понять что это – страх или страсть? И если первое, то кого она боится? Меня или саму себя? Дотянувшись до рубашки рукой, я хотел было накинуть ее на плечи Алисы. Но вместо этого наотмашь бросил ее куда-то на пол и, с силой притянув девушку к себе, поцеловал.